Пребывание России в ВТО пока не оказало заметного влияния на развитие отечественного пчеловодства. Главную роль здесь продолжают играть не внешние, а внутренние факторы, считает известный эксперт пчеловодческой отрасли.
Именно они, а не членство в ВТО, стали главной причиной того, что в 2012 году закупочные цены на мед упали в два раза по сравнению с предыдущими годами и остаются на этом уровне до настоящего времени. В этих условиях сбыт меда и других продуктов пчеловодства стал для их производителей еще более проблематичным.
Накануне вступления нашей страны в ВТО высказывались опасения, что этот шаг приведет к резкому увеличению импорта меда. Но этого не случилось. Более того, если руководствоваться официальными оценками, то, по сравнению с предыдущими годами, в 2012 году импорт меда даже снизился. Причина кроется в значительном снижении цен на внутреннем рынке. Ввозить натуральный мед в Россию стало просто экономически нецелесообразно.
По данным Россельхознадзора, в 2012 году было импортировано 3257 тонн меда, в том числе из Украины — 2553, Китая — 273, Австрии — 149 тонн. Остальное — из 14 других стран. Это значительно меньше, чем в 2010 году, когда, по сведениям ФТС, только из Китая, Украины и Молдовы было импортировано 4,5 тыс. тонн меда (неофициальные оценки в 2 -3 раза выше).
Открытых данных об импорте меда в 2011 году автору обнаружить не удалось, но есть основания полагать, что он не превышал уровня 2010 года.
Импорт дешевого меда из Китая и других стран и сбыт его под видом отечественного продукта гарантирует российским медовым компаниям высокие прибыли. Однако существуют обоснованные опасения, что подобный мед ранее, или в принципе, мог быть забракован в ЕС, США и других странах из-за наличия в нем остатков антибиотиков и других опасных веществ. В Интернете сообщений на эту тему более чем достаточно.
Российские СМИ регулярно сообщают о поступлении на наш рынок «синтетического» меда, изготавливаемого в Китае из рисового сиропа и другого дешевого сырья, но по внешним характеристикам не отличимого от натурального продукта. Россия — не единственная жертва подобного мошенничества. Борьба с этим злом давно и с переменным успехом ведется во многих странах мира. В США для этого используют антидемпинговые санкции, а в ЕС проводится жесткий контроль остатков антибиотиков и других вредных «примесей». Российские контролирующие структуры еще ни разу не применяли подобные инструменты для защиты интересов отечественных производителей и потребителей меда. Справедливости ради надо подчеркнуть, что и внутренний рынок российские контролирующие органы не способны защитить от фальсифицированной продукции местных производителей.
Сегодня можно лишь гадать, какое на самом деле количество зарубежного меда поступает на российский рынок. Представление о емкости этого рынка в России отсутствует. В отличие, например, от ЕС, медовый баланс которого выглядит следующим образом:
Естественно было бы предположить, что обвал цен на мед в России стал результатом высоких медосборов в последние годы. Действительно, по данным Росстата, производство меда в 2011 и 2012 годах выросло до 60 тыс. тонн, что на 10% выше среднего показателя 2006 — 2010 годов, когда он составлял 54,3 тыс. тонн. Но, по меркам мирового пчеловодства, это очень скромный прирост.
Зарубежные аналитические центры также не зафиксировали рекордов России в производстве меда в последние годы. По данным Продовольственной и сельскохозяйственной организации ООН — ФАО, Россия стабильно занимает «срединное» положение в первой десятке стран — производителей меда, не продвигаясь в этом списке ни вверх, ни вниз (тыс. тонн):
Существуют и более высокие оценки производства меда в России, чем те, что дают Росстат и ФАО. Президент РНСП А.Г. Бутов, выступая в СМИ, заявляет, например, что с середины нулевых годов в России производится 100 — 109 тыс. тонн меда в год. Для более подготовленной аудитории он сообщает другие данные. Например, на «круглом столе» в Госдуме РФ 23 мая 2013 года было заявлено, что в 2012 году Россия произвела 87 тыс. тонн меда. Статистика Росстата в данном случае заслуживает большего доверия. Именно на нее ссылаются международные организации и серьезные исследователи.
С подачи представителей пчеловодной «элиты» в российских СМИ продолжает гулять тезис о том, что наша страна могла бы производить 1 млн тонн меда. Оценки ученых в разы ниже. НИИ пчеловодства сообщает, что «при освоении пчелами 50% продуцируемых медовых запасов (2 331 210 тонн) на пригодной для содержания пчел территории России в благоприятные годы можно продуктивно иметь 17 — 18 мл пчелиных семей». Исходя из нынешней средней продуктивности пчелиной семьи, это означает 300 — 350 тыс. тонн меда в год.
Совершить столь «большой скачок» в производстве меда в истории современного пчеловодства удалось лишь Китаю, который в 1970 году производил 70 тыс. тонн меда, а в 2012 году — в 7 раз больше. Но Китай в эти годы экспортировал 30 — 40% своего меда.
Уместно напомнить, что с начала 90-х годов прошлого века численность пчелиных семей в России неуклонно сокращалась, и этот процесс, согласно статистическим данным, замедлился лишь в 2010 году. Сомнительно, что в нынешних условиях нарастающих трудностей со сбытом меда российские пчеловоды будут увеличивать численность пчелиных семей и производство меда. По логике пчеловоды будут подстраиваться под сбыт продукции.
К сожалению, Россия пока не может избавиться от излишков меда с помощью экспорта. И отнюдь не потому, что другие страны — члены ВТО принимают против нас дискриминационные меры и чинят прочие козни. До этого дело еще не дошло. До недавнего времени одним из главных препятствий на пути продвижения продукции российского пчеловодства на мировой рынок была слишком высокая цена этой продукции. Но в 2012 году и первом полугодии 2013 года закупочные цены на мед в России приблизились к мировым. Конъюнктура мирового рынка сегодня тоже благоприятствует налаживанию экспорта нашего меда, особенно подсолнечникового и рапсового. Осталось привести качество этого продукта в соответствие с международными стандартам. Работа здесь предстоит длительная и серьезная.
В последнее время физический объем экспорта российского меда не превышал 100 — 200 тонн в год (в 2009 году — 118 тонн), и за год нашего членства в ВТО ситуация не изменилась. Основным импортером российского меда остаются США, куда в 2012 году было поставлено 64,4 тонн меда, а в январе — мае 2013 года — 30,3 тонны.
Сегодня развитие экспорта нашего меда осложняется не его ценой, а качеством. Обратило на себя внимание сообщение о том, что в начале 2013 года в партиях меда, поставленных в США из России, Индии и Турции, были обнаружены недопустимо высокие уровни остатков антибиотиков, в том числе хлорамфеникола, который является «маркером» китайского меда. Продукция, поставляемая в США экспортерами из трех перечисленных стран, «отныне подлежит автоматической проверке».
Контроль качества продукции российского пчеловодства остается его «ахиллесовой пятой». На упомянутом выше «круглом столе» в Госдуме РФ представитель Роспотребнадзора сообщил, что эта организация в 2012 году проверила 2189 хозяйствующих субъектов, занимающихся производством и оборотом меда и продуктов пчеловодства, забраковав при этом 136 партий меда общим весом в 1232 килограмма по следующим причинам:
— 70% — нарушения достоверной информации, которая выносится на этикетку для потребителя;
— 19% — отсутствие документов;
— 19% — нарушение санитарно — гигиенических требований;
— 1% — фальсификация меда.
Получается, что Россельхознадзор в 2012 году выявил в России всего 12,3 килограмма фальсифицированного меда!
Судя по косвенным данным, фальсифицированного меда на российском рынке может быть на пять порядков больше, чем сообщает Роспотребнадзор. Например, Торгово — промышленная палата РФ считает, что 30% товаров на российском рынке – фальшивые. Не секрет, что подделка меда является более прибыльной операцией, чем подделка большинства других продовольственных товаров; что розничная цена меда, как минимум, на порядок выше цены сахара, патоки, глюкозно-фруктозного сиропа и другого сырья, используемого для изготовления фальсификата.
На наш взгляд, обвал цен на мед в России вызван действием перечисленных и других объективных факторов. Такими факторами можно считать непрозрачность, бесконтрольность и незрелость российского медового рынка.
Разобраться в этом клубке проблем, по-видимому, могла бы команда опытных и независимых экспертов. Такие команды с участием консалтинговых компаний, представителей различных секторов медовой индустрии, социологов и других специалистов и чиновников неоднократно создавались, например, в Канаде, Австралии, Франции и других «пчеловодных державах», а их выводы и рекомендации в дальнейшем служили основой при разработке правительственных программ развития национального пчеловодства. Хотелось бы надеяться, что международный опыт в этой области будет, наконец, востребован и в России.
Александр Пономарев специально для «Крестьянских ведомостей».
